P. S. Конец этой сказки можете придумать сами, каждый для себя.
От себя по поводу неё, хочу ещё добавить одно. В мире, где живут отвратительные типы, красота кажется уродством, а уродство - красотой. К примеру, в мире гопников, красота классического искусства, которая радует глаз нормальному человеку, кажется "отстойной" и "загрузной". Зато, примитивные и даже просто мерзкие вещи для глаз цивилизованного человека ГОПНИКУ кажутся шедеврами. В мире подонков, человек, который живёт честно, не ворует, не издевается над другими - выглядит в их глазах уродом. А в мире добропорядочных граждан именно подонки выглядят уродами. Кто к какому миру принадлежит - тот его и защищает. Вывод прост: Не лезьте не в свои сани, не ходите со своим уставом в чужой монастырь."

Всем знакома роль запятой во фразе: "Казнить нельзя помиловать", от которой зависела судьба человека. А были в журналистике трагикомические случаи, когда ценой жизни была одна буква.
Архангелогородцу Николаю Иванову на рубеже 30-40х гг. удалось поочерёдно поработать в столице корреспондентом в двух главных газетах Советского Союза - "Правда" и "Известия". И с того, из с другого издания он был уволен из-за чужой ошибки в одной букве слова, которое в те времена надо было произносить с почитанием и трепетом.
Конец 30-х годов, печально известных, как время "большого террора". В газете "Правда" готовилась очередная статья, прославляющая подвиги советского народа и его великого вождя. И, оставшийся безымянным в народной памяти наборщик текста, несомненно, по причине банальной невнимательности, в слове "Сталин" вместо буквы "т" поставил букву "р". В результате образовалось слово, которое давало очень нелестную характеристику хозяину Советского Союза. Редакция проглядела подобный "недочёт" и статья увидела свет. Что творилось потом – сложно описать словами. Несчастного наборщика и корректора больше никто не видел. Несколько членов редакции были уволены за "потерю бдительности". Среди них – Николай Иванов. Впрочем, он был ещё рад, что легко отделался.
Николаю, устроившемуся благодаря хорошему знакомству в газету "Известия" не удалось долго продержаться на новом рабочем месте. В 1942 г. курьёзная ошибка коллеги в одном "высоком звании" поставила окончательный крест на его работе в Москве. Описывая события на фронте, журналист умудрился пропустить в слове "главнокомандующий" букву "л". Ошибку не заметили, газета вышла…… За такую оценку боевых качеств Красной армии и самого товарища Сталина (именно он был главнокомандующим), всех сотрудников газеты поставили на уши. Компитентные органы стали искать в редакции вражеских диверсантов. К счастью, не нашли. Но редактора едва не довели до инфаркта. Номер изъяли. Товарищ Иванов, который принимал участие в написании материала, опять попал под раздачу и оказался на улице. В третий раз испытывать судьбу Николай не решился. Больше с журналистикой он не связывался, вернулся в родной Архангельск и до самой пенсии проработал докером в порту.
Сейчас, вспоминая эти два случая, Николай смеётся, а ведь тогда ему было не до смеха. За такую ошибку могли и к стенке поставить всю редакцию, страшные были времена. С уверенностью можно сказать, что одна буква решила его судьбу, а также судьбы многих его коллег. Ему повезло, чего нельзя сказать про остальных.

Оцените моё творчиство... : )

1).

- Кто ты?
- Я Собиратель Причин
- Что же за причины ты собираешь?
- Причины следствий
- А почему ты не собираешь следствия?
- Они мне нужны
- Чем же причины лучше следствий?
- Следствия ни к чему не ведут, а причины могут привести к Первопричине нашего существования.
- Что же ты делаешь с причинами, которые уже собрал?
- Я дарю их людям.

2).

- Кто ты?
- Я Хшасашасааасш Древний Бог!
- Тогда сотвори чудо раз ты Бог!
- Чудес не бывает – это глупость
- Но ведь ты Бог, значит чудесен. Христос, Будда и другие творили же чудеса.
- Я Хшасашасааасш Бог Глупости, они творили их через меня.
- Ты же сам сказал, что чудес не бывает! Врун!
- Чудес – нет, а вот глупость, к сожалению, бывает.

Добавлено (24.05.2008, 03:52)
---------------------------------------------
Рассказ-образ.

"Сердечко"

В быстротекущую реку падало с моста вырезанное из картонки сердечко, покрытое розовой краской и блестками. На нем было написано “С любовью”. Сзади же красовались только расчерченные карандашом прямые линии для слов поздравления. Видимо их еще не успели написать. Открытка к празднику “Святого Валентина” долго парила, кружась в потоках утреннего воздуха. Но неведомая, неодолимая сила тянула её к реке. Достигнув поверхности, она влилась в общий поток течения и понеслась на встречу своей судьбе.
Долгие дни разукрашенная картонка провела в движении к своей, пока еще неосознанной, цели. Казалось бы, чудом избегала она различные препятствия: вязкие болота, заросли камыша, мелкие рыболовные сети, что по утру ставили сельские мальчишки. За время своего путешествия сердечко изрядно потрепалось. С него сползла фальшивая краска и блестки, появились свежие царапины и разрывы в некоторых местах. Случалось, и застревать, подолгу находиться без движения. Но неугомонная река вырывала его из цепких объятий забвения и толкала вперед. Где-то вода разбивалась на маленькие ручейки. Одни из них заканчивались тупиками, другие же вливались во все новые и новые речки. И открытка выбирала, куда плыть дальше, так не разу и не заплыв в тупик.
Часы складывались в дни, дни – в месяцы, месяцы в годы, а годы – в вечность. Пока, наконец, вечность не отпустила сердечко в океан. Оно еще чуть-чуть поплавало там и медленно начало погружаться в воду. Солнышко осветило ему путь, неестественно ярко прорезав лучиком света океанскую тьму глубины. Сердечно дошло до конца этого луча и исчезло. Ему подарили жизнь, и теперь оно отбивает размеренный ритм в чьей-то груди. Яркое подтверждение тому, что даже вечность не властна над тем, кто изначально был свободным.

Лявля началась с плача и молитвы. На устье реки с одноименным названием на рубеже XII-XIII веков пришли люди из Владимиро-Суздальской земли, пережившие страшное Батыево нашествие. Трудно сказать, почему люди остановились именно в Лявле, оставив позади множество других красивых мест. Наверное, это был знак свыше. Но факт, что Лявля - первое поселение русских на Подвинье. Поселенцы вырыли землянку, построили деревянную церковь Успения Пресвятой Богородицы. С этого момента и началась культурная жизнь в Подвинье.

Центр культурной и хозяйственной жизни.
В первой половине 13 века в русских источниках впервые упоминается Лявленский Успенский монастырь. Он до 1917 г. был душою крестьянского мира, хозяйственной и культурной жизни северян. В церкви Успения совершались молитва, причастие. Там же знакомились с главными новостями. В трапезной монастыря заключались торговые сделки, собирались налоги. Здесь же был и высший суд. Старцы Успенского монастыря благословляли или не благословляли на дело. Их суд был нравственен, потому ослушаться их боялись.

Между двух огней.
Успенский монастырь с первых лет основания воплощал в себе соединение национальных, культурно-религиозных, государственно-политических объединительных усилий Православной церкви и Москвы, положившей здесь начало так называемой монастырской колонизации. В 14-15 веках он жил в обстановке борьбы Москвы и Новгорода. Москва выступала в качестве центра объединения русских земель, Новгород - за собственную независимость, желая быть государством в государстве. И Московские князья и новгородские посадники стремились утвердить в своё влияние в Лявле. Например, приходили в Лявлю люди от знаменитой Марфы - посадницы с предложением перейти под покровительство Новгорода. Но лявленские старцы ответили отказом. Они понимали, что Новгород – это сепаратизм, горькие плоды которого Русь уже успела вкусить во времена нашествия полчищ монголо-татар. И в Лявле решили, что лучше жить без приписных крестьян, без богатства и сытости, нежели поступиться совестью.

Три монаха
Успенский монастырь в Лявле отличался от других монастырей на Руси. И не только потому, что он стоял на северных землях с соответствующим климатом и т.п. Другая была атмосфера самой жизни, отношение к обязанностям. Всё это выражено в одной истории, не то исторической были, не то очень выразительной легенды, отражающей реальные характерные черты жизни первого монастыря на Русском Севере. История такова.
Встретились как-то три монаха: с Лявленского, Соловецкого, Николо-Корельского монастырей. Разговорились:
Лявленский монах - Какие новости у вас?
Соловецкий монах - Строим монастырскую стену. Огромные валуны катаем. Норвег налетит или другой ворог. Защита нужна.
Лявленский монах - Не понимаю. Зачем? На нас тоже норвег налетал. Но монастырь, Слава Богу, не тронут. У монаха какая должна быть защита? Только Господь Бог.
Николо-Корельский монах - А нам Марфа-Посадница отписала ещё одну волость.
Лявленский монах А зачем вам эта волость?
Николо-Корельский монах - Ну как же. Появятся новые люди, прикреплённые к монастырю. Будет больше продовольствия для монастыря и рабочих рук.
Лявленский монах - Не понимаю. У нас нет ни одного крепостного крестьянина, ни одного села не прикреплено к монастырю. Дело монаха – молиться. А одежду, еду - люди сами добровольно принесут.

Традиции нестяжания
Лявленский монастырь не имел своих земель и приписных крестьян. На благо храма работали как сами монахи в свободное от молитв время, так и люди, жившие рядом. Не за деньги, не из-под палки, а Христа ради. Так были заложены традиции нестяжания. Идейным вдохновителем нестяжателей был старец Нил Сорский, который на государственном уровне отстаивал идеи, что монастыри не должны иметь собственных земель и копить богатства. Его оппонентом был Иосиф Волоцкий (его сторонников называли иосифлянами), который отставил идею крепкого хозяйства, центром которого должен быть монастырь и постоянное приобретение новых земель монастырями. Но даже после того, как Церковный Собор выбрал путь стяжания земель монастырями, на Лявленской земле не появилось ни одного монастырского крестьянина.
Поэтому и секуляризация (отчуждение земель в пользу государства) церковных земель, проведённая при Екатерине II никак не отразилась на жизни Лявли. Разве что монастырь был преобразован в приход. И всё.

Строительство харма, как чудо
Так уж повелось, что при Лявленском монастыре всегда было две церкви: Успенская и Никольская Церковь. И сейчас они стоят, соответственно: каменная и деревянная. Самая старейшая из них - деревянная. Она возникла, как чудо, восстановлена как чудо и сейчас её может спасти только чудо. Деревянная церковь не только ровесница города Архангельска (сооружена в 1584 г. ), но и старейшая деревянная церковь России в Шатровом стиле. Стоявшая на её месте деревянная церковь Успения сгорела в 1580 г. И произошло чудо. В тридцати метрах от пожарища, под берёзой, была найдена икона Успения Пресвятой Богородицы, которая всегда находилась в злополучном храме. Икона чудодейственным образом вышла из пожара. С этим чудом и связывают постройку деревянной Церкви, которая и стоит до ныне. Рассказывали что после этого, берёза имела силу исцелять болезни. Набожные посетители стали по кусочку ломать берёзу. И спустя некоторое время, никаких следов, даже корней от неё не осталось в земле. Именно тогда обнаружили чудодейственный источник, к которому мы ещё не раз вернёмся.

Реставрация, как чудо.
Деревянные церкви обычно стоят около 200 лет. Далее начинают разрушаться. Не стала исключением и Никольская Церковь. В 1805 году она пришла в такую ветхость, что в ней уже опасно стало совершать Богослужения. В 1844 г. Лявленский приход посетил военный губернатор Архангельска Маркиз де-Траверсе с семьёй. Легенда связывает его приезд в Лявлю с чудом. У маркиза тяжело заболел сын и никакие лекарства ему не помогали. И однажды, жене маркиза привиделся сон, в котором она услышала глас: "везите мальчика в Лявлю". Маркиз послушался совета жены. Омыли мальчика водой из святого колодца – ребёнок поправился. Благодарный губернатор решил отреставрировать церковь. Выбросил шесть сгнивших венцов и подвёл церковь под каменный фундамент. И так она держалась до наших дней. Сейчас храм опять надо спасать от ветхости. И спасти его может лишь чудо.

Каменная церковь
Каменная церковь возведена в 1804 г. купцом первой гильдии, судостроителем и капитаном Андреем Харитоновым на собственные средства. Его хозяйство находилось к морю от Архангельска. Возникает вопрос: почему он построил храм именно в Лявле? Опять же в сказании упоминается чудодейственный источник. Услышал о нём заболевший купец, приехал, омылся, поправился и, в благодарность, воздвиг каменную Успенскую церковь. Церкви в Лявле не возводились просто так. Они возникали, как чудо и спасало их чудо.

Три века. В Лявле всё спокойно.
До двадцатого века Архангельская и Холмогорская епархия была очень большой. Сотни приходов. В каждой был деревне – свой приход. Был и так называемый следственный стол. Он занимался различными происшествиями. Что-то случалось в приходе – назначался следователь, как правило, авторитетный священник другого прихода. По фактам происшествий составлялись отчёты. В областном архиве из подобных отчётов сложился обширный 29 фонд. Но про Лявлю там целых за три века нет ничего. Везде что-то происходит, а в Лявле – тишина. В Кехте нет-нет, да церковь сожгут, за три века три церкви спалили. В Вайново старосте покажется, что священник без него церковную кружку вскрыл, а тот, оказывается, унёс её в летнюю церковь и там забыл. В Уйме, то и дело, ловят пономаря в тёмное время с девкой на паперти. А в Лявле за три века – ни одного происшествия. Наверное потому, что Лявле очень везло на священников, которые силой своего авторитета и с Божьей помощью поддерживали должный порядок. Самый известный из батюшек – миссионер Илья Легатов.

Из храма - на лесоповал
После прихода к власти большевиков ситуация начала резко меняться. Церкви были ограблены. Добровольный труд стал принудительным. В конце 20-е гг. Северный край стал превращаться во всесоюзную лесопилку. Одни из тех, кого отправляли на лесоповал, были монахи. Их, из различных церквей (в том числе и из Соловецкого монастыря) направляли в Лявлю. И оттуда, по лявленскому зимнику они в два-три этапа в неделю уходили в лес, откуда назад никто не возвращался...... Один за другим возникали Лявленский, Конецгорский, Бобровский лесопункты, принимающие лес у Нижвнедвинского лесопромышленного предприятия, которое имело другое, более страшное название – УСЕВЛОН – Управление северных лагерей особого назначения. Его руководство располагалось в одном из домиков Лявли. Задачей монахов было доставить лес до устья р. Лявля.

В годы репрессий
Не миновала секира репрессий и Лявленскую землю. Никого она не обошла стороной. Каждому пришлось нести на себе ярлык либо врага народа, либо родственника врага народа. Редко какой из семей удалось остаться "чистенькой". Вот один из случаев, произошедший в Лявле. В 1937 г. в один из мартовских вечеров к заведующему фермой Лявленского колхоза имени второй пятилетки Ефиму Фролову пришла скотница, ухаживающая за овцами, и сказала:
- У нас пало две овцы.
- Да хоть все пусть падут – не подумав, сказал Фролов. – У нас всё равно кормов нет.
На следующее утро за них приехал «чёрный воронок». К обеду было арестовано всё руководство лявленского колхоза во главе с председателем. Через десять дней их ждал скорый суд и Кулойский лагерь НКВД, на лесозаготовки. Многие сгинули там бесследно. Но годы воинствующего атеизма не убили в жителях Лявли веры в Бога. Ни у кого не поднялась рука уничтожить церкви Лявли. И вот характерный факт: Алексей Оводов в 1939 - по 1941 г. был председателем колхоза в Лявле и одновременно, церковным старостой. А его сын, вернувший с войны, занял место погибшего на фронте отца.

Наши дни
После войны Лявля жила тихо. Не было никаких громких происшествий, за исключением того, что в Лявле стали часто мироточить иконы. Это происходит и в наши дни. А в 2003 г. в церковном алтаре забил родник. Самое странное, что Успенский храм стоит на горе, где воды быть не должно. Не к добру все это, - говорил ныне покойный отец Вячеслав - Ведь происходит такое, когда люди слишком много грешат. Например, одна из икон символически стала мироточить прямо в день нападения американцев на Ирак.

P.S. Сейчас настоятелем Лявленского каменного храма является отец Андрей. Одна из важнейших сфер деятельности храма - окормление детского дома в Боброво. Храм нередко посещают христиане из других приходов. До сир пор не иссяк святой источник, над которым высится часовенка.